История создания автомата Калашникова. Часть 4

О мертвых либо хорошо, либо ничего кроме правды

По Гамбургскому счету

Отсутствие у М.Т.Калашникова какого-либо опыта конструирования оружия, даже среднего технического образования, не говоря уже о высшем, породило в 90-х гг. появление публикаций, оспаривающих его авторство в создании знаменитого автомата и выдвигающие самые разные версии его появления от того, что настоящий Калашников сгорел в танке и вместо него выступает подставное лицо – до создания автомата немецким конструктором-оружейником Уго Шмайссером, который после войны некоторое время находился на территории Советского Союза.

Во многом этому способствовал и сам Михаил Тимофеевич. Многие факты его жизни в его мемуарах и публикациях его биографов выглядят не очень правдоподобно и вызывают много вопросов. Публикуемые в последнее время архивные документы не снимают эти вопросы, а наоборот, все больше убеждают в мифологизации не только истории создания легендарного автомата и самой личности Михаила Тимофеевича Калашникова.

Особенно это касается периода жизни вплоть до принятия на вооружение АК-47.

Довольно странным выглядит принятие на работу в качестве секретаря отделения политотдела ТуркСиба сына раскулаченного, который по поддельным документам самовольно покинул место спецпоселения. А это происходит в 1937 году, в самый разгар репрессий и при том, что политотделы на железнодорожном транспорте были образованы Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 03.07.1933 г., как чрезвычайная форма организации партийного руководства на важнейших участках народного хозяйства. В числе прочего политотделы курировали работу партийных и комсомольских организаций на железнодорожном транспорте, а также играли существенную роль в подборе и расстановке кадров.

Довольно много вопросов вызывает армейский период Калашникова, особенно в свете опубликованных в настоящее время архивных документов.

Призванный в армию Калашников почему-то почти полгода (5 месяцев) проводит на пункте формирования, откуда и направляется в танковую школу.

В своих мемуарах Калашников искажает некоторые даты и факты госпитального периода. Якобы ранен он был в начале октября 1941 года, а после лечения в госпитале из-за того, что рана на руке заживала плохо, был выписан из госпиталя в 6-месячный отпуск домой для реабилитации. Однако это не так, ранен он был 31 августа, а 2 октября выписан из госпиталя с формулировкой в протоколе врачебной комиссии «подлежит увольнению в отпуск на один месяц, с переосвидетельствованием по месту жительства».

Но Михаил Тимофеевич самовольно решает не ехать к месту освидетельствования. Вместо этого он направляется на железнодорожную станцию Матай, где начальник железнодорожного депо выделяет ему помещение, рабочих (слесаря-сборщика, токаря-фрезеровщика, электрогазосварщика и испытателя!) для изготовления его пистолета пулемета. При этом в местном военкомате ему даже выделяют несколько сот патронов (!). Довольно странные действия должностных лиц в военный период.

В июне 1942 года с созданным на коленке пистолетом-пулеметом Калашников отправляется в Алма-Ату к своему бывшему сослуживцу по политотделу Коптеву Иосифу Николаевичу. В Алма-Ате старшего сержанта с самодельным пистолетом-пулеметом задерживают (скорее всего, комендантский патруль, а не работники военкомата, как это пишет в своих мемуарах М.Т.). И тут становиться понятно, почему месячный отпуск превращается в шестимесячный, а дата ранения сдвигается с августа на октябрь. В Алма-Ате Калашникову грозило не только наказание за незаконное изготовление огнестрельного оружия в военный период, но и военный трибунал за дезертирство (месячный срок его отпуска заканчивался в ноябре 1941 года). От наказания его спасает И.Н.Коптев, который помогает Калашникову лично доложить свое обращение секретарю ЦК КП(б) Казахстана Койшигулову А.К.:

«25 июня 1942 г., ст. Матай

Секретарю ЦК КП(б) Казахстана Койшигулову А.К. от бывшего командира среднего танка старшего сержанта Калашникова М.Т., находящегося в настоящее время в лечебном отпуске [прим. согласно госпитальным документам срок окончания отпуска по ранению – 2 ноября 1941 года] после ранения на фронте Отечественной войны

Находясь в отпуске после ранения и желая оказать активную помощь нашей Родине в деле быстрейшего разгрома немецких фашистов, вероломно напавших на нашу Родину, я за это время работал над изобретением нового образца пистолета-пулемета, который изготовил при содействии работников паровозного депо ст. Матай Турк[естано]-Сиб[ирской] железной дороги.

Изготовленный образец пистолета-пулемета испытан в боевом отношении мною в присутствии работников, участвующих в изготовлении этого оружия …

4. И, наконец, самое главное свойство изготовленного образца состоит в том, что это оружие сконструировано на принципах наиболее простого взаимодействия частей, исключавших какие-либо задержки при его боевом применении, так как сконструированный механизм имеет исключительные особенности по сравнению со всеми видами автоматического оружия как отечественного, так и зарубежного.

…

Прошу предлагаемое мною изобретение пистолета-пулемета рассмотреть с тем, чтобы как можно быстрее ввести на вооружение и снабдить нашу Красную армию новым более совершенным боевым оружием для выполнения боевого приказа великого полководца и вождя нашей партии, наркома обороны т. Сталина, поставившего задачу по окончательному разгрому гитлеровских мерзавцев в текущем 1942 г.

М.Т. Калашников»

Появление Калашникова с его изобретением оказывается очень кстати для Койшигулова, который возглавлял комиссию военных изобретений при ЦК Казахстана. На фоне таких изобретений как, например, зеркальный щит над подводной лодкой для скрытия от вражеских самолетов ее местонахождения (изобретатель С.А.Гольдштейн), сырая, но работоспособная конструкция автомата Калашникова выглядела довольно достойна.

Именно с этого момента конструкторская карьера Калашникова стремительно набирает обороты:

- в Алма-Ате на факультете артиллерийско-стрелкового вооружения МАИ для доводки пистолета пулемета создается специальная группа, к работе в которой привлекается декан факультета военный инженер 2-го ранга А.И. Казаков, старший преподаватель Е.П. Ерусланов и студенты старших курсов института (сам Калашников называет ее «спецгруппа ЦК КП (б) Казахстана);

- ст. сержанта Калашникова принимают признанный специалист в области стрелкового вооружения, начальник факультета, заместитель начальника Военно-технической академии по научной работе генерал-майор артиллерии А.А. Благонравов (в годы войны академия была эвакуирована в Самарканд) и командующий войсками САВО генерал-лейтенант П. Курбаткин;

- Калашникова направляют в Москву, но не на учебу, а на работу конструктором (!) в отдел изобретательства Наркомата обороны.

К октябрю 1945 года на счету у Калашникова разработка нескольких образцов стрелкового оружия, так и не принятых на вооружение. Однако в это время на Калашникова готовится представление к награждению орденом «Красная Звезда» «за участие в Отечественной Войне и упорный труд по конструированию вооружения».

Как и многие другие документы этого периода, ставшие доступными в последнее время, наградной лист вызывает множество вопросов. По поводу предложенных им «изобретений … которые по своей оригинальности представляют ценность как вклад в дело конструирования ручного оружия»  интересно высказывание В.Ф. Лютого:

«М.Т. Калашников до прихода в мое подразделение работал в Алма-Ате в паре с оружейником А. И. Казаховым. Они занимались созданием автоматов и пулеметов, образцы которых присылались для испытаний на Научно-исследовательский полигон ГАУ в Голутвино. Однако эти образцы даже не подвергались испытаниям стрельбой, поскольку это были очень примитивные разработки. Поэтому, вопреки тому, что пишет и рассказывает о себе М.Т. Калашников в газетах и журналах, ответственно заявляю, что во время работы в Казахстане он ничего путного не создал».

Упомянутые в представлении работы по модернизации пулемета СГ-43 заключались в разработке приспособления для стрельбы холостыми патронами, а именно втулки, устанавливаемая вместо пламегасителя, и сменной рамки приемника патронов.

СГ-43 (слева), втулка для стрельбы холостыми патронами (справа)

Странно выглядят и его анкетные данные в наградной листе – «воинского звания не имеет» и «должность, часть – инвалид Отечественной войны». Согласно его автобиографии он был уволен из рядов вооруженных сил лишь в 1949 году. Возможно это связано с тем, что для того чтобы избежать уголовной ответственности за дезертирство (задержание в Алма-Ате в 1942 г.) он с помощью партийных руководителей Казахстана был комиссован из армии по инвалидности.

Михаилу Тимофеевичу сходят с рук и довольно значительные нарушения. В 1943 году он, получив личное оружие – пистолет ТТ (как пишет сам МТ «будучи в Главном артиллерийском управлении Красной армии в г. Москве, мне советовали, одновременно работая над ручным пулеметом, подумать насчет личного оружия»), решает опробовать (!) его в неположенном месте. В результате начальником отделения НКВД ст. Матай пистолет был изъят со словами "Если ты будешь и пулемет испытывать в таком же месте, то и его постигнет эта же участь". Инцидент замяли после жалобы Калашникова в ЦК ВКП (б) Казахстана.

Довольно странным выглядит тот факт, что работая с 04.1942 по 02.1949 конструктором отдела изобретательства Министерство Вооруженных сил СССР он бомбит телеграммами уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) Казахской ССР И.Н. Коптева о задержке выплаты ему зарплаты.

Чем же вызвано столь стремительное выдвижение Калашникова. Для этого стоит обратить внимание на упомянутых выше людей – И.Н.Коптева и А.К.Койшигулова. Коптев, как и Калашников до войны работал в политотделе Турксиба. А политотделы помимо всего прочего тесно взаимодействовали с органами ОГПУ/НКВД, в том числе и по выявлению «троцкистко-шпионского вредительства» в 1937 году (Резолюция пленума ЦК ВКП(б) от 02.03.1937 г. по докладам тт. Молотова и Л. Кагановича. Уроки вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов).

За годы войны Коптев вырос до ответственного контролера уполномоченного Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) по КазССР. А до 1942 года народным комиссаром госконтроля Казахской ССР являлся А.К.Койшигулов и скорее всего они были знакомы по работе. Наверное, именно поэтому Коптеву удалось довольно просто организовать встречу Калашникова с секретарем ЦК Казахстана А.К.Койшигуловым. При этом, Койшигулов не всегда занимался партийной работой - в 1932 году А.К. Койшигулов закончил курсы переподготовки оперативных работников ОГПУ в Алма-Ате, в 1930-х годах занимал ряд ответственных должностей в ГПУ/НКВД (вполне возможно, что на момент знакомства с Калашниковым он был кадровым сотрудником НКВД).

Таким образом, стремительную карьеру Калашникова вполне можно объяснить его личными связями с партийной верхушкой Казахстана и протекционизмом высших партийных органов ЦК ВКП (б) Казахстана, а может и не только партийных органов. В свете изложенного не выглядит крамольной и мысль о том, что он мог быть доверенным лицом НКВД.

Что качается скромности Михаила Тимофеевича.

В 1971 году ученым советом Тульского политехнического института по совокупности исследовательско-конструкторских работ и изобретений без защиты диссертации Калашникову была присвоена ученая степень доктора технических наук. Вот как об этом пишем сам Калашников «Кстати, знаете, как мне ученую степень дали? Я приехал в Тулу на защиту, расставил перед аудиторией образцы своих автоматов и пулеметов и сказал: «Это вместо доклада». Из комиссии ответили: «А нам ваш доклад не нужен. Все и так ясно». После этого в зале раздались аплодисменты».

Лукавит Михаил Тимофеевич. Ходатайство о присвоении ему степени доктора технических наук без защиты диссертации было подготовлено не туляками, а руководством ижевского машиностроительного завода и подписано директором завода, секретарем парткома, председателем заводского комитета профсоюза и согласовано с секретарем Удмурдского обкома КПСС. Причем в ходатайстве говорится о награждении Калашникова упоминавшимся выше орденом Красной Звезды, но уже за «участие в боях».

Да и его отношения к товарищам по работе, скорее всего, были далеки от идеала.

В 1956 году с трибуны ХХ съезде КПСС Хрущев впервые открыто подверг критике Сталина, осудив культ его личности. Это стало поводом для повсеместного проведения партийных собраний, где осуждались руководители, пренебрегавшие демократическим стилем управления и ставившие себя над коллективом. Подобные упреки были выдвинуты против Калашникова его коллегами по «Ижмашу», в частности, известным ижевским конструктором, создателем снайперской винтовки СВД E.Ф. Драгуновым. Калашникова упрекали в высокомерии, игнорировании мнения рядовых конструкторов и приписывании ему одному заслуг целого коллектива. Лишь благодаря вмешательству партийного руководства предприятия разгоревшийся конфликт удалось погасить.

Легендарный автомат АК- 4 или ЛДКЗ-47?

К моменту создания знаменитого автомата образовательная база М.Т. Калашникова в области стрелкового оружия основывалась на:

- беседах в эвакуационном госпитале № 1133 с соседом по палате каком-то лейтенантом-десантником, до войны работавший в каком-то НИИ;

- изучением взятых из госпитальной библиотеки двух томов «Эволюции стрелкового оружия» В.Г.Федорова (На мой взгляд, сомнительно, чтобы в библиотеке обычного госпиталя было это специфическое издание. Да и была ли вообще библиотека в госпитале, который в самый тяжелый период Великой Отечественной несколько раз менял свое место дислокации);

- изучением иностранных и отечественных образцов стрелкового оружия, хранящихся на щуровском полигоне.

Все попытки самостоятельного создания стрелкового оружия Калашниковым были неудачными.

Ввиду недостаточной квалификации М.Т. Калашникова как конструктора-оружейника все расчеты по эскизному проекту автомата, представленного на конкурс в 1943 году, были выполнены сотрудником КБ полигона подполковником Б.Л. Капелем, а чертежные работы - Екатериной Моисеевой (впоследствии стала женой Михаила Тимофеевича, первую жену или сожительницу Калашников бросил на 9-м месяце беременности на ж.д. станции Матай).

По результатам 2-го тура полигонных испытаний наибольшее число нареканий вызвал автомат конструкции М.Т.Калашникова. По заключению инженера-испытателя старшего лейтенанта Пчелинцева, который проводил испытания автомата, автомат должен быть снят с конкурса, поскольку его последующая доработка была нецелесообразной.

Калашников обращается за содействием и помощью к своему прежнему начальнику В.Ф.Лютому. В отличие от Калашникова Лютый – опытный конструктор, закончивший с отличием Артиллерийскую Академию в Ленинграде, соразработчик и испытатель противотанковых ружей ПТРД и ПТРС калибром 14,5 мм, имел за плечами опыт доводки во фронтовых условиях станкового пулемета СГ-43, автор интересного проекта пулемета ЛАД, всего за время войны выполнил самостоятельно более десятка научно-исследовательских работ. Но как сотруднику полигоны ему было запрещено участвовать в конкурсе.

К моменту обращения к нему Калашникова состояние работ по конкурсу нельзя было назвать удовлетворительным. Конкурс затягивался, а руководство требовало его завершения в кратчайшие сроки. Из представленных на конкурс автоматов наиболее перспективным работники полигона считали автомат конструкции А.А. Булкина. Однако последний обладал тяжелым характером и очень болезненно воспринимал все замечания сотрудников полигона по устранению недостатков своей конструкции. Как знать, был бы Булкин посговорчивее, и его имя не кануло бы в лету, а на вооружение Советский армии поступил бы совсем другой автомат.

Автомат Калашникова был построен по аналогичной схеме работы автоматики, что и автомат Булкина. Не смотря на его сырую конструкцию, он обладал потенциалом для ее значительного улучшения. Лютый фактически идет на должностное преступление - убеждает своего подчиненного Пчелинцева изменить отзыв и намечает около 18 изменений в конструкцию автомата. По его просьбе к доводке автомата подключается и его коллега и друг, соавтор работ по разработке пулемета ЛАД, представитель ГАУ - Владимир Сергеевич Дейкин. В дальнейшем Лютый закрывает глаза на то, что в конкурсе участвует совершенно отличный от заявленного.

В реализации замечаний и предложений В.Ф. Лютого и В.С. Дейкина на Ковровском заводе Калашникову неоценимую помощь оказывает Александр Алексеевич Зайцев (Михаил Тимофеевич в это время не умел выполнять чертежи деталей, а просто вырезал их из бумаги).

Следует заметить, что сам Калашников, скорее всего, не очень верил в свою победу на конкурсе. В своих мемуарах он вспоминает о том, как в 1947 году им с Зайцевым в Коврове приходилось практически круглосуточно работать над доработкой своего автомата. Но, тем не менее, в этом году он находит время участвовать в конкурсе на разработку автоматического оружия для экипажей бронетанковой техники.

Автоматический пистолет и пистолет-пулемет Калашникова, 1947 год

Калашников разрабатывает пистолет-пулемет (сначала под патрон 7,62 мм ТТ, а затем переделан под новый пистолетный патрон 9?18 мм) и автоматический пистолет. Оба образца имели неудачную конструкцию и даже не дошли до полигонных испытаний (в конкурсе победу одержал автоматический пистолет конструкции Стечкина). Непонятно как (и где) при столь напряженной работе ему удалось сконструировать и изготовить эти опытные образцы оружия. А может разгадка этого проста – это Зайцев круглосуточно работает над конструкцией конкурсного автомата, в то время как Михаил Тимофеевич ввязывается в новый конкурс. В своих мемуарах Калашников об этих своих образцах стрелкового оружия не упоминает вовсе.

Таким образом, вполне логично предположить, основная роль в создании конструкции легендарного автомата принадлежит Василию Федоровичу Лютому. И по справедливости автомат в своем названии должен был бы иметь аббревиатуру АЛДКЗ – автомат В.Ф. Лютого, В.С. Дейкина, М.Т. Калашникова и А.А. Зайцева.

Вопреки расхожему мнению, Михаил Тимофеевич не является гениальным конструктором и изобретателем. Это подтверждается тем, что ни до, ни после принятия на вооружение АК ему так и не удалось создать нечто оригинальное и новое.

Он – талантливый рационализатор. Его заслуга состоит в том, что в последующие годы он выжал из первоначальной конструкции все, что возможно, доведя ее надежность до самого высокого уровня.

В заключение несколько слов о штык-ноже к АК. В своих мемуарах Калашников часто говорит о том, что АК был создан солдатом для солдат с учетом их удобства его эксплуатации.

В связи с этим высказыванием Михаила Тимофеевича совершенно непонятно, каким образом он мог допустить замену в 1959 году первоначального варианта штыка (индекс ГРАУ 6x2) на «мультитулы» «6х3», а затем «6х4». В результате бойцы Советской армии вместо отличного боевого ножа получили нечто, получившее в армиях Варшавского Договора название «мечта мазохиста». А ведь ко всему  прочему Калашников и охотник.

Спасибо за внимание. Извините за многословие.

P.S.

После публикаций первых трех частей цикла:

Часть 1. На пути к свершению.

Часть 2. Рождение легенды.

Часть 3. Что было потом.

Долго сомневался опубликовывать или нет завершающую статью цикла. Но постоянно нарываясь в прессе, телевизионных передачах и в Интернете на прославление М.Т. Калашникова как единственного и гениального создателя легендарного автомата, принял решение все таки опубликовать этот материал. При этом ставилась задача не очернить М.Т.Калашникова, а воздать должное тем, кто стоял у истоков рождения легендарного оружия и чьи имена известны лишь специалистам, а не широкой публике. Помимо всего прочего, очень не люблю, когда кто-то пытается заставить меня смотреть на мир только через розовые очки мифотворчества.

Возможно, я не прав в своих выводах. Все, кто не согласен с моим мнением могут высказать свою точку зрения, подкрепленную фактами в комментариях к этой публикации.